Телесное самоуничижение

Но виноваты ли в этом одни рабочие? Ведь они вовсе не чудовища, не звери. Они люди со всеми их недостатками, но также и достоинствами или задатками. Виноваты ли только их вожди? Конечно преступны те, которые протягивают им камень вместо хлеба и предлагают бить этим камнем тех, кто даст им хлеб. Но при всем своем цинизме эти вожди в одном отношении если не честны, то откровенны: они не скрывают того, что их дело не Христово. И посему они требуют также и от своих последователей, чтобы они отреклись от Христа. Но не менее ли преступны и те, которые, выступая с именем Христовым, не привлекают рабочих к Христу? Они тоже дают им камень вместо хлеба с тою лишь разницею, что камень предназначается не для швыряния, а для того чтобы безмолвно и почтительно носить его как жернов осельский, как символ духовного и телесного самоуничижения.

Кроме капитала и труда, участницею в производстве хозяйственных благ считается природа. В этом отношении не экономика, может чем-нибудь удивить христианство, а, напротив, христианство может и должно удивить экономику. Оно не считает человека пассивным по отношению к природе. Не она им владеет, а, напротив, он должен преодолеть ее. Не будучи противоприродною, культура всегда сверх — природна. Ее плоды это техника и чудо. Эти два понятия более близки друг другу, чем кажется. Недаром часто говорят о чудесах техники. Основа техники и чуда общая: победа духа над материею. Аристотель мечтал как о чуде о том, что теперь является банальнейшим созданием техники: чтобы челноки сами ткали пряжу, а кифары сами бряцали, т. е. о механических станках и механической музыке. В Евангелии повествуется о том, что мы и теперь считаем чудесами: о превращении воды в вино, о насыщении «около пяти тысяч мужей» , «кроме женщин и детей» пятью хлебами и пятью рыбами, причем еще осталось «двенадцать полных коробов» , об исцелении, казалось бы, неизлечимых и даже о воскрешении умерших. Предусматривается перемещение больших гор. И условием для этого ставится нечто совсем не чрезвычайное: вера не более горчичного зерна. Это значит, вера в Бога, как в метафизическую поддержку всякого культурного усилия. Вера в Христа, который показал, как далеко могут идти эти усилия. Вера в человека и его творческий дух, перед которым открыты огромные, еще неизведанные и даже чудесные возможности. Когда силы небесные с нами невидимо служат, тогда и силы природы должны нам видимо служить. Когда человек преобразуется, тогда и он может преобразить и природу.