Средоточие античной религии

Это нечто самодовлеющее. Это самоцель. Мы возникли для того, чтобы жить. И нам надо хорошо прожить. В этом именно и состоит счастье. По-гречески «хорошо жить» и «быть счастливым» обозначалось одним словом. Хорошо же жить значило жить согласно природе. Посему природа и нравы не противопоставлялись друг другу. И этика должна была быть согласована с физикою. Если мы плохо живем, если мы несчастны, если нас мучит совесть, если мы чего — нибудь боимся, то это все поправимо: надо только пересмотреть наши физические понятия и надлежащим образом исправить их, а заодно и наши представления о богах. Так именно и поступил Эпикур.

Итак, средоточие античной религии это природа. Ей равно соподчинены и боги и люди. И не человек господствует над нею, а, напротив, она господствует над человеком. Язычество это физиократия в самом широком смысле слова. Всякий раз, когда делались попытки возродить античное язычество, это означало физиократию и физио — латрию. Это означало принципиальное восстановление власти природы над человеком и поклонения ей, восстановление, как выражался Гольбах, алтарей природы, восстановление, как выражался Рабле, Physis против Antiphysis, природы против Противоприроды, куда он, в сущности, относил все христианство.

И это он делал совсем напрасно, ибо христианство не противоприродно, не противоестественно. Но оно действительно сверхприродно. Оно сверхъестественно. И в этом состоит его глубокое отличие от античного язычества.