Религиозное искусство

Всякое религиозное искусство естественно стремится дать верующему чувству образ Божества. И каждая религия делает это по-своему. Ветхозаветный иудаизм не изображал Бога пластически. Он и не нуждался в этом. Он слишком живо сознавал Его присутствие. Он слышал Его глас, чувствовал Его дыхание, ощущал на себе Его десницу. Он непосредственно сносился с Ним. Иудейский храм был, так сказать, присутственным местом живого Бога: «так говорит Господь: небо престол Мой, а земля подножие ногам Моим: где же вы построите Мне дом, и где место для присутствия Моего?» . Такое общение с Богом естественно заставляло считать кумирами всякие попытки изобразить Его пластически и как бы подставить вместо Него «то, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли» . Иезекииль все-таки описал «подобие славы Господней» в виде «подобия человека», сопровождаемого «подобием четырех живых существ», причем у каждого из них было по четыре лица, подобных лицу человека, льва, тельца и орла, по четыре крыла и по четыре руки, ноги, сверкающие, как блестящая медь, ступня как у тельца, а подле них колеса, ободья которых полны глаз. Но это был только словесный образ, который был увековечен на полотне только христианскими художниками средневековья и Рафаэлем. И образ этот, быть может, был навеян не столько иудаизмом, сколько вопреки ему окружавшею языческою средою. Таково же происхождение тех идолов, которые Рахиль украла у своего отца или тех «львов, волов и херувимов» , которые украшали Соломонов храм, причем первообразом херувимов были, по-видимому, ассиро-вавилонские крылатые быки из камня.

Настоящий иудаизм пользовался не такими образами для того, чтобы изобразить Бога и божественное. Для этого он прибегал к словесным описаниям. Художественная стихия иудаизма это слово. И нельзя отрицать, что он иногда им пользовался мастерски. В псалмах и у пророков есть великолепные по силе и выразительности образы, с которыми так дисгармонирует нехудожественность ветхозаветного изобразительного искусства: «пять золотых нарывов и пять золотых мышей» . В описании храма Соломонова все ограничивается описью инвентаря, точным указанием длины, ширины, высоты и веса и сожалением, что «вес меди не определен» . Много богатства и мало красоты.