Рассудительные добродетели

Христианская этика это этика не мысли, а действия. Она проповедует не слова, которые порождают слова, в свою очередь порождающие слова, слова, и опять слова. Она не довольствуется одною лишь мыслью, рождающею мысли же и никогда не переходящею в действие. Ее ценность не во взывании, не в словесном назидании, а в действии, в живом примере. «Что вы зовете Меня: Господи! Господи! и не делаете того, что Я говорю?» . «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?» . «Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною» . Этим христианская этика существенно отличается от того морального интеллектуализма, который в лице Сократа ставил познание добра и зла выше соответственного делания, который в лице Аристотеля ставил на первое место дианоэтические, рассудительные добродетели и который в лице Спинозы допускает только Умственную любовь к Богу.

Христианская этика это вовсе не этика квиетизма, этика пассивного страдания и покорного непротивления. Такая этика свойственна буддизму и ведантизму. Свойственна она отчасти стоицизму, запутавшему свои моральные понятия благодаря натурализму и фатализму. Но она совсем не вяжется с бодрым призывом христианства к активности, деланию, культуре. Еще менее вяжется с общим духом христианской этики ее истолкование Толстым в смысле какого-то пассивного попустительства, покорного непротивления злу, рабской уступчивости без каких бы то ни было видимых проявлений желания помочь злу превратиться в добро. Три стиха пятой главы от Матфея не дают еще к тому достаточного основания, тем более что они касаются слишком специальных случаев и не имеют того преувеличенного значения, которое им часто придается.

Один стих говорит: «и кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» . Стих этот вполне согласован с общим евангельским недоверием к организации суда и к судебной процедуре как вообще, так особенно во время оно. Вместо той ожесточенной, принципиальной судебной борьбы за свое субъективное право, которую так пламенно проповедывал Иеринг, рекомендуется не отвлекаться чересчур от своего прямого христианского долга. Рекомендуется уклоняться от волокиты или случайностей гражданского процесса, о котором еще и теперь говорят, что он, независимо от правоты сторон, то выигрывается, то проигрывается, как будто это какая-то лотерея. Рекомендуется обезоруживать истца уступчивостью, даже несколько превышающею его притязание, чтобы больше не отвлекаться от единого на потребу, а попутно, может быть, и усовестить сутягу.