Профессиональная добросовестность

Ее сущность — профессиональная добросовестность. Честный человек не считает для себя труд унизительным, как люди профессиональной чести. Он сам трудится, правда, не для других, а для самого себя. Но он считает справедливым, чтобы трудились и другие и притом тоже для самих себя. Он не зарится на чужое добро. Но он не желает, чтобы трогали и его добро. Вообще он согласен и желает, чтобы с ним поступали так, как он поступает с другими. Он демократичен. Он требует равной мерки для всех. Его мораль всеобща и необходима. В этом смысле он вдохновлял всю философию XVIII века. Кантов категорический императив, всеобщий и необходимый, уравнительный, добросовестный является классическою формулою морали честности. И в своем роде был глубоко прав один Дюссельдорфский купец, писавший Канту, что его моральная философия не дала ему ничего нового, но внесла ясность в то, что он и раньше сознавал.

Так, постепенно расширяясь, общественная мораль христианских народов шла от святости единоличных праведников через аристократическую рыцарскую честь к всеобщей буржуазной честности, к тому, что Рузвельта назвал Евангелием честности. Однако в XIX веке дрогнуло притязание буржуазии, что именно она, как уверял Сиейс, это все. Заодно с этим дрогнула и мораль честности. Выступил пролетариат. Его удалось вооружить против буржуазии и ее морали. Профессиональная честность была провозглашена идеологиею буржуазии и посему необязательною для пролетариата. Папа социализма К. Маркс дал индульгенцию, разрешение от честности. Социальная борьба стала вестись и без чести и без честности. Вообще вся старая мораль была отброшена. Но вместо того, чтобы позаботиться о замене ее новою, стали исповедовать и проповедовать отказ от всякой вообще морали во имя реального соотношения сил и экономической борьбы классов, превращающей во вредную иллюзию обе предпосылки морали: и свободу, и долг — по крайней мере пока не восторжествует пролетариат, который совершит какой-то акробатический скачок в царство свободы, где, может быть, будет и мораль. Сначала деньги. Потом добродетель. Virtus post nummos. Так началась сознательная культура аморализма.