Преодоление физического закона

Но это не физический монизм. Это дуализм, допускающий преодоление физического закона духом, проповедующий такое преодоление и считающий его возможным, ибо у нас есть по крайней мере «начаток Духа» , что служит залогом нашего перехода «от рабства тленно в свободу славы сынов Божиих» . Христианская этика взывает к свободному человеку: «к свободе призваны вы, братия» . Моральный детерминизм Нового Завета это детерминизм не фатума, предназначения, а предвидения: «невозможно не прийти соблазнам; но горе тому, чрез кого они приходят» . Говоря о предопределении, ап. Павел имеет в виду не то, что впоследствии Лейбниц назвал fatum Muhamedanum, а божественное предузнание: «кого Он предузнал, тех и предопределил» . В отличие от других религий христианство не допускает, чтобы Бог соблазнял или даже испытывал человека. «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом, и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» . Соблазн приходит оттого, что человек свободен, значит, может делать не только добро, но и зло: «берегитесь, чтобы сия свобода ваша не послужила соблазном» . «Итак, стойте в свободе, которую даровал вам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» .

Столь же отчетливо сознает христианство вторую предпосылку этики — норму должного. Без такой нормы поведение человека этически безразлично. Оно превращается в явление, подлежащее психологическому или даже физическому объяснению. И вот Христос говорил: «если бы Я не пришел, и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем» . Методологическое значение нормы, закона для моральной оценки чрезвычайно отчетливо выражено ап. Павлом: «грех не вменяется, когда нет закона» ; «где нет закона, нет и преступления» ; «законом познается грех» ; «я не иначе узнал грех, как посредством закона» .