Одухотворенные типы красоты

Христианское искусство не только олицетворило Божество, но и обожествило лицо, подняло его на высоту лика. Это дало возможность изображать людей не как произведения природы и не как видовые экземпляры человеческого рода, а как личности, как существа не только одушевленные, но и одухотворенные по образу и подобию Божию. Человек впервые вполне отчетливо познал самого себя, как духовное существо. Явились новые, одухотворенные типы красоты. И под кистью Рафаэля римская булочница Форнарина стала Сикстинскою Мадонною. Развиваясь в этом направлении, христианская живопись дала длинную галерею святых, т. е. людей, наиболее приблизившихся к духовному совершенству. Как и Христа, никто их не фотографировал. Они не позировали перед мольбертами живописцев. Образы их воспроизводятся по памяти, и притом творческой памяти. Они принадлежат прошлому, но тому прошлому, о котором поэт Рейнер сказал, что оно еще впереди: Vergangenes steht noch bevor18 . Они принадлежат истории, но той истории, которую Мишле назвал воскресением. И воскрешает их творческий гений христианских художников. Говорят, что творить это видеть. Но чтобы творить божественное, надо и видеть божественное. Только тогда можно дать образ и Бога и Богочеловека и настоящего человека, а не уродливый портрет Дориана Грея.

Кроме проблемы изображения Божества и того, что Ему подобно, всякое религиозное искусство озабочено проблемою храма. Христианский храм уже тем эстетически выше храмов предшествовавших религии, что в нем нет приспособлений ни для религиозной проституции, ни для кровавых жертвоприношений с запахом идоложерт — венного, стоками для крови, жрецами, пожирающими или сожигаю — щими жирный тук. Христианский храм это не капище.