Неоштукатуренное здание

И такой труд производится в обстановке «фабрики». Слово это по иронии судьбы когда-то означало храм Божий. Это по большей части мрачное, грязное, неоштукатуренное здание с высокими трубами, изрыгающими дым, который разъедает глаза и застилает небо. Внутри адский шум и лязг машин, возле которых копошатся люди с равнодушными, отупелыми лицами и дремлющим сознанием, в котором по временам, как ядовитые пары, поднимаются затверженные лозунги классовой ненависти и социальной борьбы. При выходе все соблазны, все развлечения больших городов, дневные и ночные, которым предаются другие, не работающие, а нередко, и никогда не работавшие. Путешественника, приезжавшего в Берлин с ранним поездом и имевшего очи, чтобы видеть, поражал контраст двух человеческих волн: одна с озабоченными, нахмуренными лицами молча, сосредоточенно торопилась на фабрики, другая с криком, пьяными возгласами, непристойными телодвижениями заканчивала ночной кутеж. Обе толпы смешивались в одних и тех же поездах подземной и надземной дороги, на одних и тех же улицах. Одна толпа была символом прозы, печальной действительности, другая — символом того, что для первой толпы было поэзиею, праздником, мечтою!

К кому же шли и идут все трудящиеся и обремененные? Менее всего ко Христу. К тем, кто не только не с Христом, но и против Христа. К тем, кто разъясняет пролетариям то, что когда-то Сийэс разъяснил буржуазии, а именно, что они это все и что все должно быть для них. Чтобы добиться этого, они должны ненавидеть всех других и устремить без остатка и мысль и чувства и волю на беспощадную классовую борьбу. Невольно напрашивается ветхозаветный вопрос: «разве нет Бога, что вы идете вопрошать Веельзеву — ла?» .