Лучшие мелодии

Все, что есть самого возвышенного в христианстве, может вдохновлять и когда-то действительно вдохновляло светское творчество, которое тогда достигало вершин художественности. Было время, когда и наоборот все, что было самого совершенного во всяком искусстве, во всяком умении, отдавалось христианству. Лучшие здания это были храмы. Лучшие мелодии это были молитвы. И даже лучшие акробатические упражнения жонглеров делались в честь Мадонны, причем, как передает одна обработанная А. Франсом трогательная легенда, она как-то даже сошла с каменного подножия и собственноручно вытерла пот на лбу своего оригинального паладина. Все это шло на пользу и христианству и искусству. Христианство обогащалось шедеврами. Искусство обогащалось благородными мотивами. Не ошибался Микель Анджело, когда утверждал, что всякая хорошая живопись религиозна, ибо всякое совершенство приближает нас к Богу.

Искусство оторвалось от христианства и стало удаляться от него. Оно пошло по двум направлениям. Первое состояло в том, что оно стало искусством для искусства, самодовлеющею техникою бесцельной и беспредметной внешней красивости, изящною формою без содержания, в чем собственно и состоит декаданс, упадочничество. Выродившись, декаданс дал кубизм с его стремлением разложить дух на материальные элементы, сделать из живого человека мертвого манекена, умертвить лицо и глаза, лишить их выражения, словом, уйти от христианского искусства и даже от античного натурализма куда-то совсем назад, как можно дальше. Как заметил Н. А. Бердяев, здесь «человек проваливается в окружающий его предметный мир».