Каноническое право

В виду всего этого, быть может, нет непременной необходимости во что бы то ни стало стремиться к единой церкви на земле. От этого, может быть, церкви утратили бы присущий им характер союзов, основанных на свободе, что признает даже католический кодекс канонического права: societas perfecta plane libera. Они бы утратили живую связь с этосом различных народов: недаром католичество более всего пришлось по душе латинским народам, протестантство — германским, а православие — восточным славянам. Дело соединения церквей осложняется еще тем, что все они превратились в учреждения. А учреждениям свойственно пререкаться о подведомственности и главенстве. До чего при этом теократическое честолюбие может исказить подлинную христианскую солидарность, видно хотя бы из отношения некоторых католических кругов к постигшему Россию несчастью. Настаивая на том, что главою православной церкви в России был якобы русский император, они приветствуют режим большевиков как гарантию, что в России больше не будет православного царя, и что, значит, исчезло одно из главных препятствий к признанию главою воссоединенной вселенской миродержавной церкви римского папы!

Христианская культура не клерикальна и даже не теократична в смысле насаждения политического царства Божия на земле. Посему, вместо формального, поверхностного или, еще хуже, принудительного соединения церквей, быть может, лучше было бы подумать о соединении христиан, о том, чтобы христиане всех стран объединились не в качестве международного сообщества с партийным центром где-нибудь в Риме, Лондоне, Нью-Йорке, Париже, или Москве, а в качестве людей, делающих общее культурное дело, берегущих и развивающих, кто как может, общие духовные ценности. Тогда при вероисповедном плюрализме, при фактическом многообразии церквей как учреждений, министрами которых являются духовные лица в той или иной одежде, том или ином облачении, с теми или иными иерархическими полномочиями, с тем или иным земным честолюбием и властолюбием, над всеми христианами возвышалась бы, как идеал, как исчерпывающий ответ на социальный вопрос, идея действительно единой церкви, свободной, проникнутой братством, возглавляемой Христом и подлежащей действительной реализации только в царстве Божием, при новом небе и новой земле.