Духовная потребность труда

Такая духовная потребность труда, как осмысленного приложения знания, таланта, искусства проявляется не только у творцов, но и у всех вообще людей со здоровою жизнедеятельностью. Такой человек, будь он чиновник, купец, ремесленник, рабочий, не может не любить своего профессионального дела. Он его делает не из под палки, а как мастер, как артист, которому стыдно выпускать из своих рук несовершенное произведение. Таков именно христианский идеал труда. И таково должно быть направление культуры труда в христианском духе.

Как далеко от этого то отвращение к труду, которое так типично для современных обществ! Вызвано оно двумя причинами. Во — первых, извращением христианского идеала, превращением его в эгоистическое спасение путем бегства от мира в пассивное однообразие пустыни или монастыря. Тогда не труд, а праздность, квиетизм привлекательны и считаются богоугодными. Тогда otium вытесняет negotium, что было даже кодифицировано Декретом Грациана: negotium negat otium neque quaerit veram quietem quae est Deus.

Вторая причина отвращения к труду это его обычная организация в странах, гордящихся своею культурою. Начиная с XVIII века пошла в ход т. н. трудовая теория ценности, которая считает именно труд главным «фактором» производства хозяйственных благ. Казалось бы, должен был бы наступить золотой век труда. Но произошло обратное. Труд живого человека не только с телом, но и с душою и духом стал рассматриваться и учитываться чисто механически. Он стал измеряться лошадиными силами, рабочими часами, калориями, эргами. Он стал «эксплуатироваться» как какая-нибудь природная стихия. Человека превратили в машину, которую смазывают, пока она работает, и которую выбрасывают вон, когда она изнашивается или ломается. Апогея своего такое обесчеловечение человека достигло в чудовищной системе Тэйлора, стремящейся убить в автоматически трудящемся рабочем последние проблески мысли, чувства, воли, вообще сознания, ибо это нарушает механический ритм его работы.