Честная наука

Таким образом, мы видим, что настоящий научный дух, дух правдивой, честной науки, стремящейся или к чистому, созерцательному познанию или к освобождению человека от немощи и рабства тлению, не только не противен христианству, но, напротив, чрезвычайно тесно с ним связан. Связано с ним и то высокое звание «профессора», буквально, исповедника и проповедника, которое в странах христианской культуры носят люди науки, не всегда отчетливо сознавая, откуда оно пошло и к чему именно оно их обязывает.

Но если христианство никого не отвращает от науки, то и наоборот, наука, по крайней мере серьезная и глубокая наука, никогда еще никого не отвратила от христианства. Напротив, многих она к нему приблизила. Математика считается чрезвычайно точною и сухою наукою. Епископ Дюпанлу уподоблял ее северному солнцу, которое дает жизнь цветам без запаха и плодам без вкуса. Многие видят в ней типичную науку. И посему, например, Кант учил, что в каждой естественной науке ровно столько научности, сколько в ней математики, а Конт полагал математику в основание своей классификации наук. И вот ни один действительно крупный математик не отвергал веры. Напротив, все они более или менее отчетливо сознавали близость трансцендентного и божественного. А по поводу геометрии Арно писал, что именно она содействует восприятию христианских истин с наименьшим сопротивлением: entre les exercices humains qui peuvent le plus disposer l’esprit a recevoir les verites Chrestiennes avec moins d’opposition et de degoust, il semble qu’il n’y en ait gueres de plus propre que la geometrie17 . Это далеко не единственный случай, когда люди науки подкрепляют христианство своими специальными методами. Применяя логику вероятности, Паскаль доказывал, что люди мало теряют, если ошибочно считают христианство истинным, и терпят огромный ущерб, если ошибочно считают его ложным. Или, например, Ричль, применяя теорию оценки, стоимости, доказывал, что Евангелие Стоит того, чтобы быть истинным.